Кавказ. Выпуск XXIII. Родословное древо тюрков - Абул-Гази Багадур-хан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По прошествии пятнадцати или шестнадцати лет после этого события Алий-султан в начале осени выступил в поход из Ургенджа. Прибыв в долину Ходженда Хорасанского, он остановился там зимовать, намереваясь с наступлением весны сделать нападение на Ирак. «Если придет, – думал он, – шах Тахмасп, я буду сражаться с ним». Но, когда наступили очень знойные дни, у него между крыльцами показался нарыв; он никому о том не сказывал. После того как он у него прорвался, султан слег в постель. Придворные хотели осмотреть болезнь, хан не показывал, потому что стыдливость его была столь велика, что никто не видел его и в то время, когда он совершал омовения. Напоследок придворные говорили ему, чтобы он позволил разрезать у себя одежду и показать, но он и на это не согласился. Они против воли разорвали у него одежду и увидели, что сделалось сильное воспаление, и остановить его было нельзя. Сделали прижигание, но оно не принесло пользы; и султан отошел к милосердию Божию в девятьсот семьдесят шестом году, в год коровы, на сороковом году своей жизни (1568 г. P. X.). Один стихотворец хронограмму его смерти означил в следующих стихах (мокáттаа):
Али-султан есть тот знаменитый государь,
которого имя известно в мире.
Меч его из луча солнца, от которого шах
Тахмасп кроется, как нетопырь.
Этот государь как скоро вышел из мира сего, то со всех сторон беды постигли его.
Год смерти его я означил словами:
«Десять ханов равняются поражавшему кызылбашей».
Доблести Али-султана
Али-султан был прекрасный человек. Хаджим-хан говорил о нем: «Со времени Ядигер-хана до настоящей поры не родилось человека подобного Алию: деятелен, скромен на словах, храбр к мужествен в борьбе с врагами, изворотлив и настойчив в исполнении, внимателен к состоянию своей дружины, правосуден и строг, тверд волей». Стыдливость его была чрезвычайная и в такой высокой степени, что, когда он умирал и аталык его, по имени Ата-бай, чтобы узнать, жив ли он еще или нет, сунул свою руку под одеяло и тронул ногу его, он, находясь уже при смерти, открыл глаза и сказал: «Ужели ты, прежде моей смерти, отнимешь у меня честь и стыдливость?» Правосудие его видно из следующих случаев: во время Хорасанского похода у одного знаменщика потерялась лошадь; когда переходило войско, младший брат знаменщика возвратился в юрт, чтобы отыскать лошадь; в одном шатре он увидел баранью голову, взял ее, привязал у себя сбоку; когда возвратился к войску, другой из воинов узнал голову, принес жалобу султану и упрашивал разобрать это. Тот говорил, что он нашел ее в юрте; хозяин барана утверждал, что он взял ее из дома и сюда привез. Султан унесшего голову велел казнить смертно, повесив его на шею верблюда. Также один раз султан во время похода проходил с войском по краю овощного поля; один молодой человек, спрыгнув с лошади, сорвал две дыни. Хозяин дынь побежал к султану и принес ему жалобу. Султан остановился на том месте, велел представить того молодого человека, приказал поставить в землю высокое бревно и на нем повесить похитителя; он уехал с того места уже тогда, как тот отдал душу.
У Али-султана было два сына: старшего звали Искендер, младшего Санджар. Искендер умер через шесть месяцев после своего отца. Санджар был малоумный. Но несмотря на это, найман Кул-Мохаммед-бий поставил его государем в Нисае, уважая в нем сына своего несчастливого детьми государя. Он в продолжение восьми дней только один раз выводил его в комнату, где принимались придворные, с тем чтобы они не знали его недостатков. По временам он один ходил к султану и, по выходе от него, говорил: «Султан дал такое-то приказание, дал такое-то повеление». По временам он делал такие распоряжения через кого-нибудь из приближенных к султану. Иногда Кул-Мохаммед-бий,
